Непутевые заметки

Posted by valentincehov

https://foto-history.livejournal.com/21580177.html

Даже симпатизирующие Макнамаре деятели этой эпохи говорят, что твердо знали, когда он начинал лгать. Его голос поднимался на неестественную высоту, его речь становилась более быстрой, чем обычно, он произносил фразы с излишней настойчивостью. Его лояльность не всегда была лояльностью в общепринятом смысле. Часто она обуславливалась корпоративным менталитетом. Он относился к должности как к нечто более важному, чем личность, которая эту должность олицетворяла. Он был воплощением либеральных противоречий своей эпохи, выражавшихся в данном случае в открытом конфликте между добрыми намерениями и вольным, слишком вольным использованием данной ему власти.



Творить добро и обладать властью — довольно сложное дело. Макнамара был одним из многих, кто пал жертвою противоречия этих двух вещей. Выйдя из ада своих последних вашингтонских лет, он увидел цену своей политике. Особенно наглядно это произошло в Гарварде, где радикально настроенные студенты с яростью встретили главного архитектора Вьетнама: министр едва избежал физической расправы. Но и профессора Гарварда спрашивали его, какой из двух Макнамар является истинным: тот, который говорил об универсальных ценностях, или тот, который послал два миллиона американских солдат во Вьетнам


***

Почему американцы не пришли к выводу о необходимости выхода из Вьетнама раньше? Почему в американской политической стратегии исчезла гибкость? Ответ сложен, если обращаться к деталям, и относительно прост, если мы выявим главное. В Вашингтоне откровенно боялись, что поражение США во Вьетнаме будет означать непоправимый удар по американскому влиянию во всем мире, потрясет всю систему внешнеполитических связей США. Со слепым упорством лучшие умы американской правящей элиты поставили себя, свои политические судьбы и огромный американский арсенал на защиту простой идеи: коль скоро зона влияния США в мире перестает расширяться, она начинает уменьшаться. Страх перед нисхождением, закатом, перед эпохой исторического отступления вызывал у вашингтонских стратегов готовность прилагать немыслимые усилия, чтобы только избежать «катастрофы».

Следует сказать также следующее. Никогда американская дипломатия не отличалась такой стойкой верой в то, что в основу внешней политики США положены научные методы, как в 60-х годах. В Пентагоне в 1966 году был создан Отдел системного анализа. В его обязанности вменялся учет всех возможных факторов, что позволило бы избежать непредвиденного поворота событий и держать процесс проведения внешней политики под постоянным контролем. Наукообразная фразеология о математически точном восприятии мира и выборе оптимальной реакции на перемены в нем чрезвычайно характерна для времени Кеннеди—Джонсона. Технократы типа Р. Макнамары обращались к компьютерной технике. Образ ученого в роли дипломата, доктора наук на посту министра или известного историка в должности советника стал приметой тех лет. Президенты Кеннеди и Джонсон, несомненно, гордились образованностью своих министров.



Питомцы Гарварда и Массачусетсского технологического института относились к методам анализа, использовавшимся их предшественниками, людьми Трумэна и Эйзенхауэра, как к топорным. Имперская политика в 1961—1968 приобрела вид упражнения в интеллектуальной игре, требовавшей учета всех факторов, качественных параметров и количественных оценок и нахождения оптимального и беспроигрышного решения. Сложные методы подсчета в главных своих выводах по существу затемняли простой факт: мир не удовлетворен существующим положением, народы требуют справедливости, своего права на самостоятельное развитие и готовы ради торжества этого права пойти на жертвы.

И у сил национального освобождения был могучий союзник — социалистический лагерь. В случае с Вьетнамом Вашингтон недооценил значение международной солидарности с борьбой вьетнамского народа за независимость. Здесь не сумели учесть фактора бескорыстной помощи Советского Союза, оказанной жертве американской агрессии, и поддержки Вьетнама со стороны других социалистических стран. Неуме­ние видеть мировой революционный процесс во всей его широте обусловило серьезнейшие просчеты американской внешнеполитической стратегии.

Ошибкой дипломатии Вашингтона в 60-х годах была переоценка американских возможностей в мире. Формально США готовы были ради обороны своей мировой зоны влияния вести «две с половиной войны»: одну в Европе, против СССР, одну в Азии, против КНР, и «половинную» в любом другом месте земного шара. На практике даже война во Вьетнаме (та самая «половинная» война) оказалась камнем преткновения. Полумиллионная армия, исключительно сложная современная техника не принесли Вашингтону победу, не предоставили США возможность закрепиться на небольшой полоске азиатского побережья. Это значило, что время стало работать против глобальной экспансии США.

***



Мемуары Макнамары вызвали в США значительный общественный отклик. Но общая их судьба оказалась незавидной, самый важный элемент этого отклика был далеко не комплиментарным в отношении автора воспоминаний. Главное: до их выхода в свет Роберт Макнамара воспринимался если и не сочувственно как действующее лицо драмы, в ходе которой Америка потерпела первое в своей истории военное поражение, то как одна из жертв этой драмы. Мемуары же показали автора хладнокровным архитектором вьетнамской эпопеи, презревшим критическое чутье и долг перед нацией остановить кровопролитие в той точке, когда понятие «победа» потеряло смысл и продолжение конфликта обернулось холодным восприятием дальнейшей гибели американских солдат, увеличением того списка, что начертан на мемориале жертвам вьетнамской войны в Вашингтоне.

Если министр обороны, как он сам, без принуждения и подвоха, признается в своих воспоминаниях, уже в 1965 году начал терять веру в победное для Америки завершение вьетнамской войны, то почему не ушел со своего поста, почему не постарался сберечь многие тысячи жизней своих молодых соотечественников, которые по зову сердца и из чувства долга пошли в джунгли Вьетнама и нашли там могилу? Смерч горечи пронесся по американским журнальным рецензиям, вольно или невольно упрекавшим автора. Сказалось ли макнамаровское прямодушие, его стремление спрямить кривые линии, его вера, что истина существует, что эту истину скрывают лишь ложь и умолчание?

Единожды солгав, кто же тебе поверит и в остальных ещё ждущих ответа вопросах исполненного конвульсий периода американской истории? Очевидцы и критики немедленно осудили экс-министра за искажение исторической истины и ложное обвинение других при рассмотрении ряда наиболее важных моментов. Приведём некоторые характерные примеры оценок и упреков в адрес вызвавших волну споров мемуаров Макнамары.



• Макнамара объясняет вьетнамскую трагедию недостатком соответствующих знаний у экспертов. Он, собственно, выражает сомнение в существовании подлинно аналитических оценок. Но загнанные макнамаровским «всезнанием» буквально в подполье специалисты критической в отношении вползания во вьетнамскую трясину школы немедленно назвали имена и аргументы противников авантюры. Ведь на самом деле Государственный департамент имел целый ряд подобных специалистов. Эксперты по Китаю (А. Уайтнинг, профессиональный дипломат Э. Райс, бывший консул в Гонконге М. Грин) и специалисты по Вьетнаму (П. Каттенберг из Йельского университета и сотрудник аналитической службы Госдепартамента Л. Саррис) высказывали мнения, которые министр обороны Макнамара просто игнорировал.

Эти специалисты в один голос утверждали, что проблема не решается военным путем, что увеличение американского контингента лишь усугубляет положение, но их трезвый голос не был услышан. Ныне, вопреки утверждениям мемуаров Макнамары, практически каждый может ознакомиться с трезвыми предупреждениями специалистов. Я помню долгие беседы с тогдашним заместителем госсекретаря по дальневосточным вопросам Р. Хилсменом в его уютной квартире на Манхэттене рядом с Колумбийским университетом, когда хозяин приводил множество примеров направления Макнамаре этих отрезвляющих оценок. Вывод, к которому Макнамара приходит сегодня, — что не следовало делать Вьетнам заглавной проблемой Америки, — предлагался ему в то критическое время многократно. Хилсмен сам предоставлял Макнамаре подобные меморандумы, равно как это делали Р. Кеннеди, Дж. Болл и другие.


Разрушенный в ходе Тетского наступления северян мост в Хюэ, 1968

• Макнамара утверждает, что чиновники второго, или «непервого», и среднего звена в отсутствие в Вашингтоне первых лиц проводили маловразумительную и по существу безрассудную политику, примером которой может служить свержение южновьетнамского президента Нго Динь Зьема. Макнамара указывает пальцем на А. Гарримана, Г.-К. Лоджа, М. Форрестола и Р. Хилсмена. Но он умалчивает о том, что известный меморандум указанных лиц обсуждался в Овальном кабинете президента 26 августа 1963 и министр обороны Макнамара голосовал за него. В мемуарах Макнамары даже не упоминается, что названные выше лица выступали против бомбардировок Северного Вьетнама и отправления регулярных американских войск в Южный Вьетнам. Именно Макнамара стоял в 1965—1967 за силовое решение.

• Президент Джонсон в 1967 году, после первых же сомнений, выраженных ключевым министром, послал Макнамару (чтобы тот молчал «в нужном духе») в Мировой банк, и тот провел там много счастливых лет — именно тогда, когда потери американцев во Вьетнаме удвоились. Почему молчал этот ведавший международными делами чиновник?

• Макнамара поставил вопрос лояльности выше вопроса служения своей стране и тем самым завел Америку в непроходимые джунгли. А какова его лояльность в отношении истины, конституции, благополучия нации? Почему не сработали внутренние позывы, которые могли бы уберечь нацию от саморазрушительного курса? Спор вызвали и некоторые другие моменты мемуарного текста, но мы должны видеть то главное, что породили эти воспоминания: очень многие ветераны этой войны, родители и родственники погибших, прочитав книгу, пришли в негодование оттого, что кровавые усилия хладнокровно названы ошибкой. У них не вызывают восторг пресловутое хладнокровие Макнамары и его почти религиозное рвение найти истину вне зависимости от степени ее горечи.

Они видят преступную легкость и отсутствие ответственности. Отсутствие широкого видения разворачивавшейся драмы и недостаточно бережное отношение к человеческим жизням. И они правы. Частично извиняющим Макнамару обстоятельством является то, что альтернативой его несколько прямолинейным поискам исторической истины являются отказ от этих поисков и нежелание извлечь уроки для будущего. Лучше искать истину, чем заведомо схоронить ее в могиле. Макнамара решил внести свой вклад в обсуждение столь острой и горькой для США проблемы ради того, чтобы извлечь уроки. Интеллектуальное высокомерие неприемлемо в деле, затрагивающем человеческие судьбы. Мы с этой книгой получаем редкую возможность увидеть не только агонию великой страны, но и недостаточную эффективность страхующих общественных механизмов, обманчивую незыблемость макрообъяснений и общих принципов.



Ведь Макнамара действовал в русле национальной традиции и в данном конкретном случае наследовал Эйзенхауэру, Даллесу, стоя рядом с Кеннеди и Джонсоном и передавая драму Вьетнама Никсону и Киссинджеру (ещё 19 тысяч убитых американцев). Как учитывать жестокий опыт, как учиться, переступая табу и устоявшиеся представления? Живя в стране, которая с огромным трудом накапливает исторический опыт, в стране, где синдром, подобный вьетнамскому, стал частью национальной судьбы, мы обязаны видеть и знать, как другие воспринимают драму человеческих ошибок и ищут способы подстраховать себя от них в будущем.


Ещё две жертвы во Вьетнаме.  Стоит ли оно того?

Анатолий Уткин. Введение к мемуарам Макнамары "Вглядываясь в прошлое. Трагедия и уроки Вьетнама"

https://foto-history.livejournal.com/21580177.html

Posted by valentincehov

https://foto-history.livejournal.com/21577709.html

Среди почти 600 тысяч жертв уличного движения в Японии немало водителей такси. В результате наездов сзади у многих шоферов развилось заболевание, которое японские врачи выделили в особую нозологическую единицу. Оно выражается в непроходящем годами ощущении мышечной скованности, болях в шее, головокружении и так далее.  Водители токийских такси, не полагаясь на помощь муниципалитета, решили оградить себя, если не от опасностей бешеной езды по токийским улицам, то хотя бы от заболевания, которое стало поистине бичом в их профессии. При гаражах организованы специальные курсы по укреплению шейных позвонков и мышц у шоферов.

На снимке из токийского «Асахи гурафу»: водители одного из токийских таксомоторных парков за разминкой перед выездом на линию. "За рубежом" 1968

https://foto-history.livejournal.com/21577709.html